— Так что, Боб! На твою голову бросать или на сегодня хватит?
Но ему никто не ответил. Под деревом уже никого не было.
Готовясь к зиме, Кенг и Эму кололи дрова и едва успели уклониться от зигзага горячего воздуха. Это бобренок пронесся мимо них, оставив за собой вихрь из опавших листьев. Бобрик прилип носом к окну и через стекло наблюдал за тем, что происходило в комнате.
Вне сомнения, удар яблоком пробудил в Галке дремавшие доселе способности. Галка бурно жестикулировала, баба Маня качала головой. Галка строила страшные гримасы, а баба Маня хваталась за сердце. Галка что-то рисовала на листе бумаги, баба Маня правила рисунок. Вскоре ими была объявлена операция под кодовым названием «Привет». Весь оставшийся день прошел в приготовлениях. Галка слетала в лес и созвала его обитателей. Лес пришел в движение. Отовсюду подтягивались к деревне лисы, ежи, зайцы. На подступах к Ложкаревке были выставлены посты. Дед Авоська без устали бегал то к себе, то к Лексею, то в лес и везде командным голосом раздавал указания. Он даже помолодел лет на сорок. Пес Тарас не отставал от него ни на шаг.
Дед Лексей, кряхтя, мастерил замысловатые петли и показывал хитроумные приспособления Кенгу. Эму увлеченно возился с тыквенной головой пугала. Баба Маня строчила на старенькой швейной машинке, что-то перешивая. Даже Лени не спал, а старался по мере возможности помочь. Он сидел на абажуре и следил сверху, ровно ли ложится шов под рукой бабы Мани.
Ночь прошла в легкой тревоге и ожидании. Никто не сомкнул глаз.
Лени пристроился на коленях бабы Мани и заглянул ей в глаза:
— Жаль, бабуль, что ты не коала… Построили бы тебе хижинку под эвкалиптом… Ты бы мне за ухом чесала, а я бы тебя развлекал. Я ведь и скрип двери на ржавых петлях изобразить могу, и ворчание недовольной свиньи.
И коала очень натурально захрюкал.
Баба Маня засмеялась:
— И впрямь, похоже. Да ты у нас артист! Только что я в хижине под эвкалиптом делать буду?
— Не хочешь под эвкалиптом, можно под бутылочным деревом, — устроился удобнее Лени.
Баба Маня в ответ только погладила его по пушистой шерсти.
А на рассвете Кенг в джинсах, длиннополом плаще и Серегиной шляпе стоял посреди комнаты.
— А ну-ка, поворотись! Не, Мань, он у нас просто новый русский! — хлопнул себя по бокам дед Авоська.
— Как это — новый? — не понял Кенг.
— А шут его знает, — обошел вокруг него дед. — Никто толком не скажет. Новый, старый… Какая разница. Лишь бы душа нормальная была. Чтоб по-джунглячьи не думал, уж извиняйте за такое сравнение. Ладно, присядем на дорожку.
Вскоре Кенг уже вышагивал по улице. На горбушке он тащил большую клетчатую сумку деда Авоськи. Баба Маня прытко семенила следом. В руках у нее была сумка поменьше.
Зайцы из-за дерева послали Кенгу пас новеньким мячом, кенгуру дружески отправил его пинком обратно и помахал лапой. Пеструшка Ряба, оставив гнездо с яйцами, подбежала к забору и, протиснувшись между штакетинами, тоже принялась махать на прощание.
— Эму! — кричала Ряба, — Я пришлю тебе фото моих цыплят!
Пес Тарас, пристроившись над забором, увидел, как голова Эму перископом высунулась из сумки, но Кенг запихнул ее обратно. Петух обошел оставленное Рябой гнездо и воровато оглянулся, не видит ли кто. Нет, никто не обращал на него никакого внимания.
— Э-эх, курам на смех, — проворчал петух, усаживаясь на гнездо высиживать потомство и прислушиваясь к незнакомым ощущениям.
Между тем на проселочной дороге показался фургон с бригадой звероловов. Баба Маня и Кенг уже садились в электричку, когда фургон проехал мимо платформы.
— Слушай, Иваныч, — оглянулся на электричку Серега, — вроде, моя шляпа поехала. В окне мелькнула.
— Сдалась тебе эта шляпа, — проследил его взгляд Иваныч. — В Ложкаревке она. Лежит, тебя дожидается.
— А ты бумагу с печатью не забыл? — не находил себе места Серега. — А то дед с бабкой не отдадут без бумаги. Это щепоть соли, а не старики.
— Не ёрзай, — зевнул Иваныч. — Дело-то пустячное. Вон нас сегодня сколько.
Посты, выставленные в лесу, заперекликались птичьими голосами.
— Едут! — подхватилась Ряба, заметив вдалеке облако пыли.
Куры загалдели и бросились к курятнику. Ряба из соображений безопасности задвинула гнездо с яйцами и петухом под крыльцо. Петух, оказавшись в укрытии, прильнул глазом к щели между досками. Мимо крыльца замелькали ноги, лапы и хвосты.
— Нет, обязательно по весне огород вскопаю, — окончательно решил петух. — Клянусь! Чтоб я издох.
Дед Авоська скомандовал:
— Все по местам! И помните — тянуть время!
Лисы, ежи и зайцы заняли позиции, будто в крепости. Они настороженно наблюдали за неумолимо приближающейся машиной.
Глава 12. ОПЕРАЦИЯ «ПРИВЕТ»
За окном электрички проносились осенние пейзажи. Лес призрачно светился: внутри каждого дерева и каждой травинки жил собственный тихий солнечный луч.
«Такая же красота и такие же просторы, как у нас», — думал Кенг, сидя у окна и старательно глядя в него, чтобы не привлекать лишнего внимания. Баба Маня устроилась рядом, большая клетчатая сумка стояла у ног на полу. Сумку поменьше баба Маня крепко держала на коленях.
Эму, скрюченному на дне большой сумки, как всегда, было душно. У него на спине лежала Галка, а рядом скорчился Бобрик. Через приоткрытую на сумке «молнию» виднелся вздрагивающий при движении потолок вагона.
— Разрешите… Позвольте… Место свободно? — послышалась торопливая речь, и пассажир с портфелем наперевес протиснулся на сиденье напротив Кенга.
Кенг бросил на мужчину быстрый взгляд из-под полей шляпы. Бывает же в жизни такое! Это был тот самый припозднившийся пассажир из ночной электрички, которого они напугали в день побега. Кенг похолодел и прилип носом к окну.
Пассажир шумно отдувался и, обращаясь к бабе Мане, сетовал:
— Ездить стало совершенно невозможно. Кто только не катается: хулиганы, музыканты, коробейники. Зверей бесконечно возят.
Баба Маня кивнула:
— Оно… конечно…непорядок.
— Какой такой непорядок?! Безобразие! — не унимался мужчина.
Словно в подтверждение его слов в сумке бабы Мани что-то всхрапнуло. Баба Маня медленно выпрямилась. Пассажир прислушался.
— Хр-р-р-р… — захрапело в сумке, зачмокало, и с новой силой запело: — Хр-р-р-р! Мня-мня… О-о-хо-хой… Хр-р-р-р!!!
Баба Маня засунула руку в сумку и больно ущипнула Лени за бок. Тот взвизгнул, проснулся и затих.
— Безобразие, — вполголоса повторил пассажир и, поджав губы, отвернулся от бабы Мани. Но ему просто необходимы были чьи-нибудь уши, он страдал без ворчания, а потому потянулся к Кенгу, неотрывно глядевшему в окно:
— Вы не поверите! Я вообще недавно в поезде кенгуру встретил!
Представляете? Скоро слонов возить начнут…
Разговорчивому пассажиру вдруг показалось, что этого человека в плаще и шляпе он уже где-то встречал. Смутная картинка пронеслась в его голове.
Пассажир засопел, силясь вспомнить, а затем спросил:
— Вы, случайно, прошлым летом в санатории не отдыхали?
Кенг поднял воротник и опустил поля шляпы.
Пассажир подумал еще, дернул Кенга за полу плаща и снова спросил:
— А на конференции мы с Вами не могли встречаться?
У Кенга лопнуло терпение. Он приподнял шляпу, обнажив уши, наклонил морду к лицу пассажира и проникновенно сказал:
— G` day! You old man!
Эти слова означали только «Привет, старик!», но пассажир ее не понял.
— Что Вы сказали?
— Сами мы не местные, говорю, — глаза в глаза произнес Кенг.
В этот момент Эму, изнемогавший в тесноте, резво высунул из клетчатой сумки голову и оказался нос к носу с пассажиром. Как черт из табакерки! Смутные воспоминания мужчины с портфелем вмиг превратились в очень даже отчетливые.
— А-а-а-а-а!!! — как оглашенный завопил он, вспомнив былой кошмар, и стремглав вынесся вон.
— Остановку человек проспал, — посочувствовал кто-то в вагоне.
— Далеко еще? — нетерпеливо повертел головой Эму, но Кенг привычным жестом запихнул его обратно в сумку.
— Крупная какая курица у вас, — повернулась бабушка с соседней лавки. — Какой породы?
— Бодибилдер шварценеггерус, — с нарочитой гордостью ответила баба Маня. — В племхозяйство везу.
Электричка, бойко меняя пассажиров, приближалась к городу. Люди, укачанные однообразным ритмом, сладко подремывали, а из приоткрытой сумки поблескивал глаз новоявленного «шварценеггеруса».
Чтобы скоротать время, Эму изучал единственно доступный его взгляду плакат. На нем была изображена маршрутная схема и обозначены станции. На схеме страус разыскал маленькую точку, напротив которой было написано «Ложкаревка».
«Что-то там сейчас происходит?» — подумалось ему.
